Новые рабочие места, новые налоги и самое главное – здоровье нации, так отвечают в АссоциациииИндустрии красоты Казахстана на вопрос о том, что может дать обществу и государству развитие этой сферы. Мировой опыт это подтверждает, но его использованию в Казахстане мешает ряд причин.
 
Казахстанская практика говорит о том же, что и, например, американская или японская – в индустрии занято множество людей. По оценкам экспертов ассоциации, в 2015 году в этой сфере в Казахстане работали около 100 тысяч человек, а сейчас – 150–180 тысяч. И отрасль расширяется, при этом, увы, не избегая болезней роста.
 
Первая из них – это дефицит профессионализма. Его причина в том, что подготовка специалистов, по сути, никак не организована. На фоне международного опыта казахстанский выглядит просто комично. В Южной Корее, например, чтобы стать парикмахером, нужно учиться три года. В Японии – пять лет! В Италии недавно ужесточили правила и увеличили срок обучения до трех лет. Самая либеральная страна в этом плане – США. Там на брадобрея учатся год, что, по мнению специалистов, оптимально. В Казахстане же человек проходит некие трехмесячные курсы, получает какой-то документ и выходит с ним на рынок услуг!
 

А услуги эти не просты не только с технической или эстетической точки зрения. Специалисты, комментирующие проблемы отрасли, не случайно всегда говорят о таком аспекте, как охрана здоровья: непрофессионал в роли парикмахера или специалиста по дизайну ногтей может быть попросту опасен! У всех на слуху прошлогодняя история, когда во время проверки в столичном салоне красоты было выявлено присутствие гепатита С, который может передаваться при оказании косметических услуг. В 2015 году несколько клиентов в салонах Алматы заразились педикулезом. Были и смертельные случаи от анафилактического шока при использовании химических препаратов. В Ассоциации индустрии красоты считают, что масштаб этой проблемы может быть значительным. Президент организации Турсун Махмуджан говорит:
 

По нашим оценкам, около 70% участников рынка работают «в серую». Это салоны красоты, которые вообще никак не легализованы либо официально зарегистрированные в какой-то иной сфере деятельности, чтобы платить меньше налогов. И естественно, этот сегмент под контроль качества и безопасности работы не подпадает. Другой большой пласт нашего рынка – это надомники, работающие по патенту или вообще без какой-либо легализации. Как проконтролировать санитарное состояние их инструментов, безопасность материалов? Никак, это просто невозможно! В западных странах, а также в Японии и Южной Корее оказывать такие услуги в частном порядке категорически запрещено. Да, у нас проверяют салоны, которые работают официально. И даже там обнаруживают проблемы. Почему? Потому что не все владельцы таких заведений знают, как надо работать.

За рубежом эта деятельность лицензируется, но не государственными органами, чтобы не плодить коррупцию, а профессиональными ассоциациями. И никто после прохождения трехмесячных курсов лицензию не выдаст.
 
Другую проблему отрасли специфической не назвать, она стоит перед многими сферами экономики. Из-за серых схем, использующихся на рынке индустрии красоты, государство, естественно, недополучает немало налогов. Как решать вопросы, стоящие перед отраслью, неясно. Уже не единожды говорилось о том, что индустрия красоты находится вне юрисдикции какого-либо конкретного министерства.
 

 

Мы оказались в уникальном положении, – говорит Турсун Махмуджан. – Наша индустрия находится на стыке компетенций четырех министерств: здравоохранения, труда, образования и культуры и спорта. И это тормозит наше развитие. Еще в прошлом году мы разработали два очень нужных для отрасли документа: карточку профессии и ОРК – отраслевую рамку квалификаций, в которой прописан уровень необходимой квалификации, дающий возможность мастеру стать преподавателем, инструктором или тренером. Это важно для поднятия качества обучения в отрасли. Но принятие этих документов зависло. Потому что неясно, какое из министерств должно нами заниматься. Но назначение какого-либо из них ответственным за нашу отрасль – это тоже не выход. Привлечение к разработке регламентации работы госорганов – это путь к увеличению коррупции. Нужно идти по наработанному пути. В США, Франции, Японии и Южной Корее эта сфера хорошо отлажена и регулируется, но не государством, а профессиональными ассоциациями. Документы, регламентирующие бизнес, разрабатывают ассоциации, а государство в лице министерств труда их только утверждает. Это исключает коррупцию.

По мнению президента Ассоциации индустрии красоты, такая практика была бы выгодна всем. Во-первых, ассоциации определяют профессиональный статус мастеров. И это позволяет сформировать понятные правила ценообразования: клиент должен понимать, за что он платит, еще до того, как подошел к креслу в салоне. Объективно оценивать услуги мастера надо на основе некого документа, отражающего его профессиональный уровень и стаж, чего сейчас нет. Во-вторых, это путь к вытеснению с рынка субъектов, работающих «в серую», – они не пройдут аккредитацию при профессиональной ассоциации. Здесь интересы государства, легальных участников рынка и потребителей полностью совпадают, что в части соблюдения санитарных норм, что в части сбора налогов.
 

В системе, когда развитие отрасли идет в рамках работы саморегулируемой профессиональной организации, заинтересованы и работники рынка, – продолжает Турсун Махмуджан. – Она создаст инструменты для повышения профессионализма, статуса мастера и в итоге размера его чека. Интересно, что в советские времена, хотя рынка не было, эту задачу решали: существовала шкала мастерства, была возможность повышения квалификации, почти как у врачей. В Союзе было два ведущих центра парикмахерского искусства, где учились на стилистов: во Львове и Риге. Оттуда выходили мастера высочайшего уровня, но только после обучения и сдачи реальных экзаменов. А у нас сегодня ни мастер не знает, сколько он реально стоит, ни его клиент. Смотрят, какой ценник у соседа, и назначают цену. А тот смотрит у другого. Форма примитивного рынка.

 

Но не посыпятся ли на саморегулируемую организацию упреки со стороны других участников рынка. Дескать, происходит лоббирование интересов конкретных компаний. Эксперт считает, что сам принцип работы этого не допускает. Во-первых, организация, отстаивая интересы отрасли, тем самым работает на благо всех ее субъектов, даже тех, кто не входит в состав объединения. Во-вторых, это общественная, открытая организация. Если там начнут что-то «мутить», профессиональному сообществу все сразу станет ясно. А основным органом руководства у ассоциаций является общее собрание, их руководство избирается.
 
Но саморегулируемые организации будут эффективными, если членство в них будет обязательным. В странах, на чей опыт ссылаются казахстанские эксперты, существуют профессиональные ассоциации на национальном уровне, предполагающие обязательное членство в них участников рынка. В Казахстане пока такой юридической базы и, естественно, практики, нет. Но идея развития принципа саморегулирования благодаря НПП «Атамекен» и отраслевым ассоциациям постепенно продвигается.
 

В других странах государство полностью от развития индустрии красоты не устраняется, но его участие реализуется через утверждение базовых нормативов, предложенных ассоциациями, и финансовую поддержку мероприятий, направленных на развитие отрасли. Например, в США, Великобритании и России проходят масштабные международные фестивали компаний индустрии красоты. Они финансируются государством, и в серьезном масштабе. Это приводит к количественному и качественному росту отрасли, а значит, и налогов, – отмечает Турсун Махмуджан.

 

В Казахстане государство могло бы помочь отрасли финансированием издания современных учебников. Качество подготовки специалистов хромает и в государственном, и в частном секторах обучения. Специалисты, способные написать учебные пособия, в стране есть.
 

Иногда я слышу удивленные вопросы типа: «А что, ваша отрасль прогрессирует? Вроде как держали ножницы, так и держат!». На самом деле даже ножницы мастера стали держать по-другому. Появляются новые материалы, те же химикаты. Отрасль стремительно прогрессирует! Отставать нельзя, – говорит Турсун Махмуджан.